"Славянская Библия" для Windows

    "Вопросы библеистики" - ресурс для самообразования

        Проф. П.А. Юнгеров "Введение в Ветхий Завет"


Дополнения в книге прор. Даниила.

Вышеуказанные неканонические дополнения в книге пророка Даниила имеют различное содержание, принадлежат разным лицам, имеют различный авторитет, а потому будем о каждом из них говорить раздельно, объединяя их лишь в вопросах об издании и толковании их.

1) Первое место по достоинству и в порядке нашего славяно-русского текста занимает отдел, содержащий Молитву Азарии и Песнь отроков (3:24-90). У некоторых новых исследователей этот отдел разделяется на два раздельных трактатца: Молитва Азарии (3:24-45) и Песнь отроков (46-90), но так как все исследователи, не исключая и этих последних, приписывают одним лицам и эпохам происхождение обеих частей отдела, то и объединим их, согласно большинству исследований, в своем обозрении.

В покаянной молитве Азарии оплакиваются грехи еврейского народа, признается правда Божия, законно наказавшая евреев пленом, и выражается надежда на спасение Господом от бед (24-45 стт.). В хвалебно-благодарственной песни отроков прославляется Господь за все Им совершаемое в мире и за спасение отроков в печи и огне (52-90 стт.). В середине отдел прерывается кратким историческим замечанием о явлении среди отроков Ангела (46-51).

В современном еврейском тексте книги пророка Даниила всего этого отдела нет. Его не было и в древнее время, в эпоху Оригена и Иеронима (Orig. Ad Afric. Hieron. Com. in Dan.). Был ли когда и вообще он в еврейском тексте, ответить весьма трудно. Не малая литература по этому вопросу выставила немалочисленные доводы, принимаемые католическими богословами, защитниками еврейского оригинала и каноничности отдела, и протестантскими богословами, защитниками греческого оригинала отдела. Не вникая в детали и частности этого спора, как не имеющего пока с обеих сторон категорически-безапелляционных результатов и выводов, можем сказать лишь то же, что говорили по другим аналогичным поводам. Если и был еврейский или арамейский оригинал этого отдела, то он не признан евреями в каноническом авторитете остальных частей книги, а потому и не сохранен. Несомненно также, что автор его отличен от писателя третьей главы книги Даниила, потому что употребляет всюду в отделе еврейские имена отроков: Анания, Азария и Мисаил, — а в канонической части главы употребляются исключительно халдейские их имена: Седрах, Мисах и Авденаго. Указанных двух оснований достаточно, чтобы не признавать этот отдел каноническою неотъемлемою частью книги пророка Даниила.

О происхождении, при неизвестности даже оригинального текста, отдела трудно сказать что-либо определенное, кроме того, что автор был иудеем, и при том палестинским. Новые ученые (Андре) относят его происхождение к эпохе Маккавейской. Так, упоминание в молитве Азарии об отсутствии жертв, священников, храма (38 ст.), и упоминание о существовании храма, священников и служителей его в песни отроков (54, 84, 85 стт.) дают им повод относить происхождение первой к эпохе Антиоха Епифана, а второй к эпохе Иуды Маккавея и очищения храма (ок. 165 г.). Кроме общности этого предположения и его основания, применимого и к эпохе вавилонского плена и к другим эпохам, нелишне обратить внимание на то, что греческий текст этого отдела по языку тождествен с переводом LXX книги пророка Даниила и несомненно принадлежит одному лицу, т. е. автору перевода LXX в книге Даниила. А книга Даниила едва ли в этом переводе явилась в Маккавейскую эпоху, так как в первой Маккавейской книге (1:54) она цитируется уже в переводе LXX (βδέλυγμα έρημώσεος 1Мак.1:54 = Дан.9:27; 11:31; 12:11) и даже в этом отделе (1Мак.2:59: "Анания, Азария и Мисаил спаслись от пламени"; — а по евр. Седрах, Мисах и Авденаго). Несомненно к более раннему периоду нужно отнести и оригинал, и греческий текст отдела. Аналогия с апокрифическими псалмами Соломона, на которую ссылаются некоторые ученые в определении времени происхождения рассматриваемого отдела, в виду сходства его "песенного" содержания с псалмами, едва ли что может доказать, так как неизвестно время происхождения псалмов. — Более верным остается путь по тексту LXX, в коем этот отдел был и с коим произошел одновременно, по крайней мере на греческом языке. Не позже, стало быть, конца III-го века до Р.Х., появления греческого перевода всех ветхозаветных книг, появился на греческом языке и этот отдел. Если же допустить еврейский или арамейский его оригинал, то появление его нужно отнести не позже, как к началу III в. до Р.Х. По общему мнению, этот отдел по происхождению принадлежит палестинскому иудею.

Об историческом авторитете обозреваемого отдела трудно сказать что-либо определенное: пели или не пели отроки в печи, канонический отдел главы и всей книги не решает этого. Но, конечно, ничто не препятствует признанию и историчности: в той или иной форме, в виду совершающегося чуда, не могли отроки не выразить своих чувств беспредельной радости и благодарности Господу Богу. Впоследствии, может быть с их же слов, эти чувства и изложены в поэтической форме молитвы и песни. Кроме того, в канонической части главы (91-92 стт.) подтверждается, упоминаемое лишь в этом отделе (49 ст.), явление в печи Ангела — "четвертого мужа подобного Сыну Божию." — Таким образом, историчность отдела частью не опровергается, а частью прямо подтверждается каноническим повествованием. Но не останавливаясь долго на историчности отдела, православный богослов имеет долг обратить внимание на учительный его характер. С этой стороны на него всегда обращалось внимание и в отеческой, и в православно-богослужебной письменности. Иустин Философ (Apol. 1, 46), Ипполит (Соm. in Daniel. 3 с.), Ориген (De orat. 13 и 14 с.), Киприан (De domin. orat. с. 8. De lapsis с. 31), Дидим (De Trinit. 1, 32), Амвросий (Соm. in Ps. 118), Августин (Epist. 3. Com. in Ioh. 13) и др. цитируют и объясняют этот отдел, оттеняя в нем полезные христианам молитвенные и благодарственные Господу чувства юношей. — И каждый современный читатель не может без умиления читать действительно чрезвычайно яркого выражения благодарственно хвалебных чувств песни (напр. 59-81 стт.), приближающихся к 148 псалму по своей яркости и всеобъемлемости. — В православное богослужение ежедневное и в нарочитые дни взят этот отдел. Так, первая половина его: молитва Азарии и начало песни отроков (26-56 стт.), послужила основанием для 7-й песни утреннего канона, а вторая половина: песнь отроков (57-88 стт.), послужила основанием для 8 песни канона, и т. о. ежедневно, и в библейском тексте и в варьированном художественном песнотворческом его изложении, этот отдел оглашает за утренним богослужением слух верующих. Кроме того, паремия (15-я) на вечерне в великую субботу заимствована полностью из этого отдела, а также службы на 17-е декабря и в недели святых праотец и святых отец (перед Рождеством Христовым), — составлены с частым заимствованием выражений этого отдела и воспевают его мысли.

Текст обозреваемого отдела сохранился на греческом языке в двух памятниках: списке перевода LXX (Cod. Chisianus, изд. Симоном De-Magistris в 1772 г.) и многочисленных списках перевода Феодотиона. Между этими памятниками есть разности (особ. в 24, 25, 46 и 51 стт.): у Феодотиона сокращения против LXX и некоторые изменения и намеренные поправки. Но в общем изменения весьма незначительные. Такие же небольшие разности есть в списках перевода Феодотиона по Лукиановской и Исихиевской рецензиям (напр. 29 ст. у Лук. άποσήναι, а у Исих. άποσάντες; в 33 ст. у Лук. έγενήθημεν, а у Исих. έγενήθη, и т. п.). С текста LXX составлен сирогекзаплярный перевод и древний латинский, цитируемый Тертуллианом и Викторином Пуатьесским. С перевода Феодотиона составлен Иеронимовский перевод и арамейский, опубликованный Гастером. С перевода Феодотиона составлены и наши славянский и русский переводы. Чтения древне-славянского перевода примыкают к Лукиановской и Исихиевской рецензиям. Печатные славянский и русский переводы к александрийскому кодексу и Исихиевской рецензии.

Нужно, наконец, заметить, что в разных списках и переводах этот отдел занимает различное место. В александрийском кодексе и в туриценской Псалтири он помещается после Псалтири в "песнях" (9 и 10 песни), также и в Московском издании перевода LXX; в ватиканском кодексе и других греческих списках, а равно в славянском и русском переводах он помещается в 3 главе книги пророка Даниила. Последнее место, без сомнения, более естественно.

2) История Сусанны (Дан. 13 гл.). Второе неканоническое дополнение в книге пророка Даниила заключает в себе историю благочестивой иудеянки Сусанны, прекрасной жены благочестивого Иоакима, вавилонского пленника, обвиненной сладострастными старейшинами в прелюбодеянии и спасенной от смертной казни мудростью пророка Даниила.

В современном еврейском тексте Библии этого повествования нет. Его не было и в более раннее время: при Оригене (Epist. ad Afric. 13) и Иерониме (Соm. in Daniel. Prol.). Было ли оно когда и вообще на еврейском или арамейском языке, или составлено на греческом, ответить так же трудно, как и о предыдущем отделе Католические богословы, признающие его каноническою подлинною частью книги пророка Даниила, а равно и некоторые протестантские богословы (в новое время особенно английские ученые Биссель и Баль) предполагают еврейский или арамейский оригинал, а большинство протестантских ученых, признавая неподлинность и неисторичность повествования, считают греческим его оригинал Опуская подробное изложение доводов с той и другой стороны, как не имеющих безапелляционного характера, имеем право лишь сказать, что был или нет еврейский или арамейский оригинал этого отдела, он тем не менее не признан был у евреев авторитетным и не сохранен ими, как неизменная каноническая часть книги Даниила Он, притом, не сохранился и не может быть предметом аподиктического решения На том же основании, как не принятый в еврейский канон, этот отдел не может быть принят и в православно-христианский канон

О происхождении повествования о Сусанне трудно сказать что-либо определенное. Как и предыдущий неканонический отдел (Дан.3:24-90), и этот отдел в существующем греческом тексте сходен с переводом LXX книги пророка Даниила, и стало быть ко времени перевода этой книги на греческий язык уже существовал. Если же допустить еврейский или арамейский его оригинал, то составлен он, очевидно, ранее греческого перевода. Судя по всем чисто еврейским именам, здесь упоминаемым, по местности, по бытовым чертам и частностям, естественнее всего приписать это повествование иудею, жившему в Вавилоне и знакомому со строем тамошней жизни. Личность Даниила, без сомнения, среди вавилонских иудеев была окружена особенным ореолом и породила много сказаний, принимаемых и охотно читаемых всеми иудеями. Вместе с подлинной же книгой Даниила это повествование попало в список греческому переводчику. Произошло это повествование не позже III-го века до Р.Х.

Об историческом авторитете этого отдела издавна высказывались сомнения в богословской литературе. Так, еще Юлий Африканский высказывал в этом сомнение Ориген давал ему ответ и защищал историчность отдела. Но усилия его не порешили спора, который и доселе продолжается. Не говоря о многочисленных западных, древних и современных, противниках историчности его, приведем соображения авторитетных для нас отечественных богословов митрополитов Филарета и Арсения. По мнению первого, история Сусанны подлежит сомнению, потому что в самом начале пленения приписывает иудеям собственное судилище с правом жизни и смерти; Иоакиму — великолепный дом и сады, чего в начале вавилонского плена очень трудно ожидать; и не подтверждается свидетельством самих иудеев. Митрополит Арсений, в подтверждение неисторичности повествования, ссылается на слишком "поспешный суд," как старцев над Сусанною, так и над самими старцами, "несогласный с образом восточного суда," и на то, что иудеи "не имели права жизни и смерти". В последнее время г. Песоцкий доказывает историчность повествования о Сусанне, но с довольно общими выводами, что "могло случиться нечто подобное". Не игнорируя этого вывода, а равно и новейших критических возражений, с одной стороны, а с другой имея в виду принятое в православной богослужебной письменности доверие к главному описываемому здесь событию: "спасению целомудренным Даниилом целомудренной Сусанны и посрамлению лютых старцев", православный богослов в этих размерах обязан придавать исторический характер повествованию о Сусанне, не касаясь его частностей. При этом не сосредоточивая всего внимания на историчности отдела, православный богослов должен остановиться, как и христианская древность останавливалась, на его учительном характере. Таковы следующие главные мысли его: строгое целомудрие Сусанны, непоколебимая ее вера в правду Бога, "ведующего сокровенное," и решимость даже умереть ради соблюдения своей невинности (Дан.13:42-43); мудрость Даниила и промышление Божие о богобоязненных людях, охраняющее их (не позволяя искуситься паче сил: 1Кор.10:13) и наказывающее злодеев. Эти глубокие мысли, проникающие и освещающие все повествование о Сусанне, останутся навсегда влиятельными для читателей этой истории. На них обращали внимание отцы Церкви в частых цитатах или кратких изъяснениях этого отдела: Игнатий Богоносец (Посл. к Магнез.), Ириней Лионский (Adv. Haeres. IV, 26. 3), Ипполит (Соm. in Daniel.), Климент Александрийский (Stromata. X), Ориген (Epist. ad Afric. Com. in Ioh. XX, 5), Афанасий Вел. (Соm. Arian. 1, 13), Григорий Богослов (Сл. 36, 3), Кирилл Иерусалимский (Catech. 16, 31), Иероним (Толк. на Дан.), Иоанн Златоуст (Толк. на Дан.), Августин (Serm. 343, 359), Исидор Пелусиот (Твор. 2 ч., 432 стр.) и др. Древнее христианское искусство, руководясь теми же поучительными мыслями, уделяло много места в своих произведениях истории Сусанны и украшало ее изображениями еще стены катакомб, а впоследствии — храмов.

Кроме того, исследователи, кажется, справедливо указывают на моральную цель этого повествования для современников. Нравственная распущенность иудеев палестинских, которую так грозно порицали Иеремия (5:5-8; 3:2; 9:2; 13:22-27) и Иезекииль (16 и 23 глл. 22:3-12), перешла и к пленникам вавилонским, не исключая и людей престарелых. Ее явно порицает, стыдит и наказывает автор, желая предохранить от нее соотечественников. А в лице богобоязненной целомудренной Сусанны он дает ободряющий пример евреянкам не бояться не только угроз, но и насилий со стороны мужчин, склонявших к преступной связи, и в уповании на Господа, всеведущего и спасающего от искушений, хранить свято супружескую верность. Таким образом, поучительное содержание повествования о Сусанне дает много оснований ко включению его в библейский текст.

Текст повествования о Сусанне на греческом языке сохранился в переводе LXX и Феодотиона. Ориген говорил, что существовало это повествование и в переводе Симмаха. В сирском гекзаплярном переводе встречают указания на то же. Но очень не много всех цитат из Симмаха и потому нельзя составить определенного мнения о его тексте. Несомненно же между текстом LXX и Феодотиона существует весьма значительная разность и в величине (текст Феод. обширнее) и в содержании (особ. 12-18:22-27:63-64 стт.), так что невозможно ее объяснить простым желанием Феодотиона "улучшить и исправить" текст LXX. В связи с решением вопроса об оригинальном тексте повествования решается и вопрос о происхождении этих разностей. По мнению защитников еврейско-арамейского оригинала, у Феодотиона был иной еврейско-арамейский список, по коему он "поправлял и дополнял" текст LXX, а по мнению защитников греческого оригинала, Феодотион пользовался "устным преданием" и по нему делал свои уклонения. Второе объяснение, кажется, мало правдоподобно; естественнее предполагать, что были греческие списки с существенными уклонениями взаимными, коими и воспользовался Феодотион, а как и отчего произошли эти уклонения в греческих списках, — неизвестно. Замечательно, что очень разнообразный текст повествования о Сусанне сохранился и в сирском переводе. Исследователи насчитывают четыре редакции этого перевода: 1) редакция Амвросианского кодекса сирогекзаплярного перевода, сделана с LXX; 2) первая редакция изданная в полиглотте Вальтона, составленная с Феодотиона; 3) вторая редакция, помещенная также у Вальтона, но очень отличная от всех других редакций, и греческих и сирских, повествования о Сусанне и наконец 4) отрывки перевода, изданные Де-Лагардом (Apocrypha Syriace). Очеввдно, повествование о Сусанне очень распространено было в древне-иудейском и христианском обществе и свободно разнообразилось, дополнялось и сокращалось переписчиками и корректорами… Латинский перевод древне-италийского вида, цитируемый Тертуллианом и Викторином, сохранился в незначительных отрывках и близок к переводу Феодотиона; перевод Иеронима составлен с Феодотиона. Древний (по Симеоновскому списку) и современный славянский и русский переводы составлены с Феодотиона и близки к александрийскому кодексу и Исихиевской рецензии. Подобно предыдущему отделу (13:24-90), и этот в книге Даниила занимает различное место. В списках Феодотиона по александрийскому кодексу он помещается перед первой главой книги Даниила, также и в Московском издании перевода LXX, в списке перевода LXX (Codex Chisianus), в ватиканском кодексе, Вульгате и наших славянском и русском переводах помещается в 13 главе книги Даниила.

3) Повествование о Виле и драконе (Дан.14 гл.). Последняя (14) глава в славянском и русском переводах книги Даниила заключает в себе повествование о том, как Даниил перед царем Киром доказал обман жрецов Вила и разрушил его храм (1-22 стт.), умертвил боготворимого персами и вавилонянами дракона (23-27) и чудесно спасся от растерзания львами и голодной смерти (28-42).

Об оригинальном языке рассматриваемого отдела, о Виле и драконе, те же ведутся споры, как и о предыдущих неканонических отделах книги Даниила и с однородными доказательствами с обеих сторон. Разница лишь та, что Ориген, Иероним и Евсевий не защищали ни еврейского оригинала, ни историчности этого отдела, и тем дали перевес протестантам. Впрочем, в еврейской литературе, можно думать, что со времени Флавия (Antiqu. X, 11. 7) постоянно были известны излагаемые здесь события, хотя может быть и не через это лишь повествование (Bereschit raba. Midraschim. Delitzsch. De Habakuci vita atque aetate. 32 р.). Защитники еврейско-арамейского оригинала для 3 и 13 глав, английские ученые Баль и Биссель в этом отделе более уступчивы. Но не долго останавливаясь на вопросе о еврейско-арамейском или греческом оригинале отдела, должны признать лишь его неканоничность, так как в нынешнем и древнем еврейском тексте книги Даниила его не было найдено (Origen. Ep. ad Afric. Hieronym. Com. in Dan.). В еврейском каноне его нет. О происхождении его ничего нельзя сказать определенного, кроме общего положения, что автор его был иудей и по всей вероятности жил в Палестине. Ко времени составления перевода LXX на книгу Даниила уже существовало это повествование, так как греческий язык его вполне тождествен с языком перевода LXX в книге пророка Даниила. Итак уже в III в. до Р.Х. этот отдел существовал.

Более важен для нас историко-богословский авторитет этого отдела. Не решая вопроса о гипотетическом оригинале, остановимся на известном ныне греческом тексте его. Последний доставляет серьезное недоумение своим началом. В переводе LXX оно таково: "Из пророчества Аввакума, сына Иисусова, из колена Левиина. Был некий человек священник, по имени Даниил, сын Авала, сожитель царя Вавилонского." Эти надписание и начало, не имеющие себе параллели (об Аввакуме) и даже стоящие в противоречии (пророк Даниил происходил из Иудина колена и не был священником) с канонической историей, очень затрудняют апологетов отдела и побуждают воспользоваться переводом Феодотиона, где читаем так: "Царь Астиаг приложился к отцам своим и Кир Персиянин приял царство его. И Даниил жил вместе с царем." — Но и это начало не согласно с каноническим повествованием о Дарие (а не Астиаге) и Кире (Дан.6:28) и необычной близости пророка Даниила к Киру (10:1). Но, помимо этих противоречий, самое разногласие памятников смущает читателей: какому повествованию давать преимущество и о каком Данииле идет речь?.. Но продолжим обзор повествования. "Был у Вавилонян идол Вил (3 ст.)… царь (Кир) чтил его" (4 ст.). — Бесспорно, что у вавилонян был бог и идол Вил (Ис.46:1), но чтобы Кир персидский почитал его, — очень и очень сомнительно, так как персы были не идолопоклонники, а солнцепоклонники — сабеисты, не имевшие, по Геродоту, идолов. Правда, у Шрадера приводится клинообразная надпись, в коей Кир называет себя "почитателем Вила и Нево и Меродоха" (Keilinschriften u. Alt. Testament. 2 ed. 373 s.), но простиралось ли это почтение и на идолов их, как изображено здесь, неизвестно… История о Виле заканчивается "разрушением" его идола и даже "храма" Даниилом с дозволения Кира (14:22). Помимо странности в "разрушении храма" одним Даниилом, этот храм, по Геродоту, существовал и после Кира при Ксерксе, коим был ограблен (Геродот. 1, 183. VII, 17. Strab. 16, 1. Arrian. Exp. Alex.). Католические апологеты, правда, видят здесь частичное разрушение какого-нибудь "притвора или этажа" этого храма, но текст на это не уполномочивает…

Во второй части (Дан.14:23-42) повествуется о почитании вавилонянами и тем же Киром змея. Не спорим, согласно новооткрываемым памятникам, может быть вавилоняне и почитали змея (Biehm. Handworterb. 288 s. Lenormant. La divination chez Les chaldeens. 90 p. Cornely. 1. c. 513), или точнее изображение его в виде дракона, но почитал ли его Кир, — очень и очень сомнительно… Мало вероятна требовательность побежденных вавилонян к Киру и угрозы "убить его и его дом" (14:29-30) за умерщвление Даниилом змея. Она напоминает подобное же требование пред Дарием; но последнее высказано было не побежденными, а придворными чиновниками и на основании "законов Мидян и Персов" (Дан.6:15). Не подтверждается Библией упоминаемое (14:33) существование в Иудее пророка Аввакума, современника Даниила. А внезапное перенесение его с похлебкою в Вавилон (14:36) может немало смутить читателя. Канонические повествования о чудесах имеют иной характер… — Но православный богослов не вправе совершенно отвергать историчность отдела. В православной службе в неделю праотец (Канон. 6 песнь. 2 троп.) и на 17 декабря неоднократно упоминается об умерщвлении Даниилом змея (Канон. 3 п. 2 троп. Седален по 3 песни канона) и о том, что "пророк (т. е. Аввакум) предста восхищен пищу нося" (7-я песнь канона. 2 троп.).

Кроме того, уклоняясь от категорического решения вопроса об историчности отдела, православный богослов имеет право опираться на его учительный характер. А такое значение, несомненно, имеют главные мысли, в нем раскрываемые: унижение идолопоклонства (история Вила: 14:1-22) и языческого богопочитания (история дракона: 14:23-27) и чудесное промышление Божие о пророке Данииле и вообще о благочестивых людях (14:28-42).

На эти мысли обращали внимание отцы Церкви, цитировавшие этот отдел в посрамление идолопоклонства и язычества, в подтверждение истинности единобожия и ободрение верующих людей: Ириней Лионский (Прот. ерес. IV, 5), Климент Александрийский (Strom. 1, 21), Ипполит Римский (Соm. in Daniel. II, 26), Тертуллиан (De idololatr. 18), Киприан (Epist. LVI. Testim ad Iudaeos. 1, 2; De orat. Dom. 21), Афанасий Вел. (С. Arian. or. III, 30), Кирилл Иерусалимский (Catech. 14, 25), Златоуст (Объясн. на Дан.14 гл.).

Современные исследователи также ценят в этом повествовании указанные мысли и считают их целью и идеей повествования, вызванного современными потребностями и историческим положением иудеев среди язычников в Вавилоне и Египте. Нужду в раскрытии этих мыслей признавали и другие ветхозаветные писатели канонических (Ис.40-44 глл.; Иер.10:1-16) и неканонических (Посл. Иерем.; Прем. Сол. 13-15 глл.) книг.

Текст обозреваемого отдела на греческом языке сохранился в одном списке (cod. Chisianus) перевода LXX и многих списках перевода Феодотиона. Между ними так же много разностей, как и в повествовании о Сусанне.

Эти разности следует объяснить существованием значительных вариантов в письменном изложении повествования, распространенном среди иудеев и христиан. Другие древние переводы следовали частью тексту LXX (сиро-гекзаплярный, древне-италийский), а в большинстве Феодотиону (Иеронимовский, Вульгата, арамейский). К ним принадлежат и наши славянский и русский переводы, близкие к Исихиевой рецензии и александрийскому кодексу греческой Библии.

В отличие от предыдущих дополнений в книге пророка Даниила, обозреваемое занимает одинаковое место во всех списках: в конце книги Даниила, составляя или продолжение 12-й главы (в алекс. код. и Москов. изд.), или 14-ю главу (в Вульгате и слав, и рус. переводах). Упомянутая незначительная разность, очевидно, обусловливается местом повествования о Сусанне, о чем уже выше сказано.

* * *

Лучшими изданиями текста всех обозреваемых дополнений в книге пророка Даниила считаются следующие: Cozza. Sacrorum Bibliorum vetutissima fragmenta Graeca et Latina. Romae. 1877 г. III p. Swete. The old Testament in Greek. 1894 и 1899 гг. В последнем издании помещены чтения LXX и Феодотиона с вариантами ватиканского и александрийского кодексов.

Объяснения на неканонические отделы из книги пророка Даниила за отеческий период обнимают преимущественно Песнь отроков (Дан.3:26-90). Так, она объяснена перифрастически с пропусками Ипполитом (по рус. пер. в 1 вып. Казань, 1898); бл. Феодоритом (IV ч. его твор. по рус. перев. изд. 1857 г.); Златоустом (6 т., 2 кн. его твор. по рус. пер. изд. 1900 г.). Из других же отделов эти толковники лишь приводят 1-й стих из 14 главы (бл. Феодорит) и высказывают на всю 14 главу несколько поучительных мыслей (Златоуст). 13-ю главу все они совершенно опускают. У Ипполита нет упоминания и о 14 главе. Бл. Иероним "извлек кое-что" из толкований Оригена на обозреваемые отделы и сам объяснял их (М. 251. 12 ч. его твор. по рус. перев.). У Ефрема Сирина совершенно опущены все три отдела.

В новое время, кроме общих не раз упомянутых трудов на все неканонические книги и отделы, появилась ценная апологетико-библиологическая монография на эти лишь отделы: Wiederholt. Gebet des Asarias und Gymnus drei Manner. Geschichte der Susanna. Geschichte von Bel und Drache. Theol. Quartalschrift. Tьbing. 1864-1872 гг. Автор доказывает с католической точки зрения полный канонический авторитет сих отделов. Brull. Das apocryphische Susannabuch, — Gebet der drei Manner in Feierofen. Die Geschichte von Bel und Drachen. Первоначально напечатаны все эти статьи в журнале: Iahrbьcher fьr Iudische Geschichte und Litteratur. 1877, III. 1887, VIII; есть отдельно. Те же отделы обозреваются и объясняются в католических экзегетических монографиях на книгу Даниила: Rohling. Das Buch d. Proph. Daniel. 1876. Knabenbauer. Commentarius in proph. Danielem. 1890. Tiefental. Daniel explicatus. 1895. На русском языке есть их краткое обозрение в общих трудах на книгу пророка Даниила: гг. Смирнова (Ряз. епарх. вед. 1879 г. № 15 и отд. книгою. Рязань, 1879 г.) и Песоцкого. Пророк Даниил (К. 1897 г. 133-142, 354-361 и 453-461 стр.).

 

Дополнение в книге Иова.

В славянском переводе книги Иова, в конце ее (42:17) есть дополнение, в коем рассказывается о происхождении Иова от Исава, а также о месте жительства Иова и его друзей, царственном их достоинстве, и замечается, что это дополнение заимствовано из "сирской книги," в коей возвещено "паки востати ему (т. е. Иову), с ними же Господь восставит и." Этого дополнения нет в нынешнем еврейском тексте, не было его и в давнее время в еврейском тексте, как свидетельствуют Ориген (Epist. ad Afric. 3) и Иероним (Соm. in Iob. Praef. 1, 2), да очевидно из замечания, что оно заимствовано из какой-то "сирской книги," и никогда его не было в еврейской Библии. А потому нельзя ему придавать канонического авторитета.

Относительно оригинального языка дополнения можно думать, что оно составлено на сирском языке, но очевидно отлично от перевода Пешито, в коем его никогда не существовало. Да и хронологически это невозможно, так как Пешито был составлен под влиянием греческой Библии и много веков спустя после появления перевода LXX. По мнению исследователей, здесь может разуметься несохранившийся доныне таргум, составленный на сиро-арамейском языке. Известно, что на книгу Иова было много таргумов, один из коих мог содержать дополнительные сведения, здесь заключающиеся. Но это, конечно, одно лишь предположение, пока ничем не подтверждаемое. Существующий греческий текст дополнения составлен переводчиком книги Иова на греческий язык в списках LXX толковников. По свидетельству Оригена, такой же греческий текст дополнения находился и в переводе Феодотиона, хотя может быть полностью заимствованный из списков перевода LXX. Существующие в греческих списках перевода LXX в этом дополнении варианты не дают серьезных доказательств в подтверждение двух самостоятельных редакций перевода, а тем более двух самостоятельных переводов. Варианты эти очень незначительны.

Об авторе утраченного сирского оригинала, конечно, ничего нельзя сказать, кроме ясной из знакомства его с сирским языком принадлежности его к иудеям палестинским, коим был знаком сирский язык. Когда он жил и составил свою "сирскую книгу," неизвестно, но конечно ранее составления перевода LXX. По свидетельству Евсевия Кесарийского, сведения обозреваемого дополнения были известны Аристею, Филону и Полигистору (Рrаераr. evang. IX, 25), и может быть из утраченной сирской книги, а не из греческого перевода, а потому время происхождения сирской книги нужно определять не позже конца IV-гo или начала III века до Р.Х. Греческий перевод, конечно, составлен в Александрии одновременно с переводом LXX на книгу Иова, не позже начала III века до Р.Х., хотя Ориген и высказывал, может быть не невероятное, предположение о позднейших интерполяциях в тексте перевода LXX на книгу Иова.

Об авторитете обозреваемого дополнения древние христианские ученые мужи: Ориген (Epist. ad Afric. 3-4) и Иероним (Соm. in Iob. Praef.) были невысокого мнения, причем первый считал его интерполяцией, а второй не стал переводить на латинский язык. Согласно мнению Иеронима, это дополнение не включается в Вульгату или помещается в ней среди апокрифов. Может быть по тому же соображению и примеру, и в русском синодальном переводе оно опущено, хотя в славянском существует. Новые исследователи находят это дополнение в значительной мере заимствованным из Быт.36:31-35, причем видят в дополнении ошибку в сравнении с каноническим его источником. Так, в дополнении читаем: бе же той отца убо Зарефа, матере же Восоры. А в Быт.36:33: Иовав сын Зарин от Восорры (εκ Βοσόρρας). т. е. из города Восоры. Город, таким образом, в дополнении обращен в имя "матери." Затем, считают сомнительным усвояемое в дополнении царственное достоинство Иову и его друзьям, не подтверждаемое каноническим повествованием, в коем Иов по уважению к нему уподобляет себя царю: я был как царь (29:25), а друзья (в еврейском тексте) не называются царями (2:11 — хотя в слав, и греч. называются царями). Таковы исторические "недоумения," находимые в дополнении и отличающие его неканонический авторитет. Но не скроем и достоинств его, признаваемых издревле. Так, уже выше замечалось, что по свидетельству Евсевия Кесарийского историчность его признавали Аристей, Филон и Полигистор (Praep. evang. IX, 25). В Апостольских Постановлениях цитируется часть этого отдела, как "писание": "писано паки восстати ему" (V, 7). Православная Церковь постановила читать его на паремии вечерни Великого Пятка. Повествование об Иове и его родословная в большинстве согласны с Быт.36: 33-36; о друзьях частью согласно с Иов.2:11. Ожидание воскресения Иова, без сомнения, также согласно с его собственным упованием: иже иматъ искупити мя, воскресити кожу мою, терпящую сия (19:25).

Текст дополнения на греческом языке сохранился во всех главнейших списках перевода LXX: ватиканском, александрийском, синайском, Ефрема Сирина и др. Как выше замечено, вариантов слишком серьезных в списках нет. Сохранилось это дополнение в древне-италийском переводе и по нему печатается в Вульгате. Сохранилось также в арабском переводе. Наиболее ценные издания с вариантами находятся у Гольмеза (3 t. Iob. 42, 17) и Свита (Old Testament in Greek. 2, 601-603 рр.).

В экзегетических трудах на книгу Иова католических и протестантских, и даже в вышеупомянутых специальных трудах на неканонические отделы и книги: Фрича, Цокклера, Кауча, Андре, это дополнение опускается. В русской литературе есть несколько библиологических о нем сведений в монографии архим. Филарета. Происхождение книги Иова. Киев, 1872 г. 251-261 стр.

 

151 псалом.

Занимающий в изданиях нашей славянской и русской Псалтири последнее место, 151 псалом, надписываемый: "писан особь," "вне числа" и т. п., не включаемый в Устав о годичном чтении Псалтири за богослужением Православной Церкви, очевидно, всегда признавался православными богословами каким-то "особенным" псалмом, не имеющим канонического авторитета.

В надписании указывается его писатель и время происхождения: "сей псалом особь писан Давидом, внегда единоборствоваше на Голиафа." Здесь, действительно, излагаются чувства Давида после победы над Голиафом: воспоминание о его "малости" в семье и музыкальных дарованиях (1-2 стт.), о Господней помощи и помазании елеем (3-4) и победе над Голиафом (5-7).

В еврейском тексте этого псалма нет и согласно греческому надписанию никогда не было. Издателями греческой Библии он всегда считался неканоническим и должен таковым считаться. О происхождении его от Давида никто не думал. По справедливому рассуждению митр. Арсения, "излагаемые здесь чувства крайней отваги, смелости и самонадеянности, не согласны с чувствами и настроением Давида, проникнутого всецелою надеждой на Бога, смирением и благопокорностью". Трудно думать, чтобы евреи, столь благоговейно относившиеся к Давиду и его писаниям, столь рано начавшие собирать его гимны в священные богослужебные храмовые сборники (1Пар.16:7; 2Пар.7:6; Неем.12:46), не сохранили и этого псалма, если бы он принадлежал Давиду, и даже никаких воспоминаний о нем. Это невероятно. Вернее допустить более позднее, послепленное, происхождение его на еврейском, или греческом языке. Составлен евреем благочестивым и образованным. Своеобразные оговорки в надписании: "особь писан, вне числа 150 псалмов," наводят на мысль, что в греческие списки перевода LXX он вошел "особо" и после уже общего перевода и издания греческой Библии. Поэтому к нему всегда и читатели относились с особою осторожностью, не включали его в число "обще-читаемых" писаний, а отцы Церкви не толковали его. В древне-италийском переводе его нет. Но несомненно из содержания иудейское, а не христианское, происхождение его и не позже, конечно, последнего или предпоследнего века до Р.Х. Древнейшие памятники, содержащие его: перевод Пешито (в позднейших неканонических отделах) и творения св. Афанасия (Письмо к Маркеллину. 14).

Против исторического и учительного авторитета псалма возражений не может быть, кроме ошибочности его надписания и имени Давида. Исторические сведения его о Давиде и его происхождении и борьбе с Голиафом правильны. Учительные мысли, — о надежде на Бога и прославление Его, — также не могут вызывать недоумений. Но, разумеется, неканонично все освещение их личностью Давида.

Текст 151 псалма сохранился во всех главнейших списках перевода LXX: ватиканском, александрийском, синайском и др. Существует в переводе Пешито (хотя считается перевод неканонических отделов позднейшим дополнением к Пешито, не существовавшим при Ефреме Сирине), а также и в более поздних переводах: эфиопском, арабском, армянском, славянском и русском. Специальных изданий нет, а критическое собрание вариантов есть в изданиях Гольмеза (3 t. Psal. 151) и Свита (Old Test. in Greek. 2, 415). Варианты славянского перевода отмечены в труде Амфилохия. Древне-славянский перевод Псалтири. М. 1880 г. 2, 442-445 стр.

Толкований на этот псалом не существует, так как отцы Церкви, толковавшие Псалтирь: св. Афанасий, Василий Великий, Феодорит, Златоуст, Кирилл Александрийский, Евфимий Зигабен, — опускают его. В новой западной литературе мы нашли несколько и то преимущественно критико-текстуальных замечаний у одного Калмета. Commentarius litteralis in omnes libros. V. et N. T-ti. 1734-1756 гг. 4, 527 р. Другие толковники Псалтири, а равно и неканонических книг Фрич, Цокклер, Кауч и Андре, опускают его. У о. Вишнякова есть несколько библиологических сведений: О происхождении Псалтири. Спб. 1875 г. 509-573 стр.

 







Rambler's Top100