"Славянская Библия" для Windows

    "Вопросы библеистики" - ресурс для самообразования

        Проф. П.А. Юнгеров "Введение в Ветхий Завет"



Маккавейские книги.

В нашей славянской Библии, согласно спискам Вульгаты, Маккавейские книги занимают предпоследнее место в ряду ветхозаветных книг. В греческой Библии они помещаются в ряду исторических книг после Товита и Иудифь. Название носят по имени главных лиц, описываемых преимущественно в первой книге и немного во второй (2Мак.8; 10; 11; 13 и 15 глл.), третья же Маккавейская книга совершенно не касается ни деяний, ни эпохи Маккавеев. Семейство Маккавеев, подвиги коего описываются в первой книге, называлось первоначально Асмонеями и только по имени одного из братьев Иуды "молота" (), прозванного так за свою храбрость и победы, сохранило название Маккавеев. В виду совершенно различного содержания, происхождения и авторитета Маккавейских книг, обозревать их будем раздельно.

Первая Маккавейская книга.

Здесь описывается борьба иудеев под предводительством Маккавеев с сирийскими полчищами за свою веру и независимость. Разделить можно на 4 части: предводительствование Маттафии (1Мак.1-2 глл.), — Иуды (1Мак.3-9:18), — Ионафана (1Мак.9:19-12:53), — Симона и Иоанна Гиркана (1Мак.13-16 глл.). События здесь описываемые относятся к предпоследнему веку до Р.Х. (175-107 гг.).

Первая Маккавейская книга, несомненно, первоначально написана была на еврейском или точнее арамейском языке, В этом оригинальном тексте ее видели и читали: Ориген, знавший и еврейское название ее Σαρθήθ Σαρβανεελ, и Иероним, видевший ее еврейский текст (Prol. gal.). То же доказывается и языком ее и признается ныне бесспорным. Но в канон еврейский, по свидетельству Оригена и Иеронима, она не была включена и в настоящее время еврейско-арамейский оригинал ее не существует.

Она сохранилась в греческом переводе списков: александрийского и синайского, в ватиканском ее нет. С греческого текста составлены древние переводы: древне-италийский и сирский. Первый более древен — ранее Иеронима, а последний — более позднего происхождения, после Ефрема Сирина и Пешито, составлен Павлом Телльским (в 618 г.). Существующий сирский перевод носит элементы Лукиановской рецензии. Слишком большой разницы (как напр. в книгах Товита и Иудифь) между этими памятниками нет; в латинском впрочем, хотя и буквалистичном, много сокращений; исправнее сирский перевод. Из греческих списков, кроме александрийского и синайского, ценными считаются cod. Venetus VIII-го или IХ-го вв. и несколько более поздних списков.

Время происхождения оригинала книги определяют последними событиями, в ней описываемыми (1Мак.16:23-24), правлением первосвященника Иоанна Гиркана, умершего в 107 или 106 г. до Р.Х. А так как автор не упоминает о его смерти, то думают (Вигуру, Корнели и др.), что он не дожил до нее и следовательно написал ранее этого года. На это, впрочем, можно заметить, что ко времени автора уже составилась особая "книга дней первосвященства" Иоанна Гиркана (16:23-24), из чего заключают, что он пережил Гиркана. Поставленный Симоном памятник Маккавеям имел уже для автора книги некоторую древность: "стоит до сего дня" (1Мак.13:27-30). Новые ученые даже находят следы более позднего происхождения книги, но все-таки не позднее 70 года по Р.Х., подчинения Иудеи Риму, так как у автора после этого подчинения не могло бы быть такого расположения к римлянам, какое заметно в этой книге. Во всяком случае, считается несомненным, что автор был по времени жизни близок к описываемой эпохе и ее событиям. Происхождение греческого перевода также довольно давнее, так как Иосиф Флавий пользовался книгой уже в этом переводе (Древн. XII и XIII кн.). Личность писателя, кроме иудейского происхождения его и принадлежности к иудеям палестинским, остается вполне неизвестной. Тем более вполне неизвестна личность греческого переводчика книги, кроме вероятного иудейского его происхождения.

Что касается исторического авторитета первой книги Маккавейской, то его высоко ценят все исследователи. Автор цитирует очень много официальных письменных памятников. Таковых памятников, дословно им приводимых, 13: 1) письмо израильтян к Иуде Маккавею (1Мак.5:10-13); 2) письмо римлян к Иуде (1Мак.8:22-28); 3) письмо царя Александра к Ионафану (1Мак.10:17-20); 4) письмо царя Димитрия к нему же (1Мак.10:25-45); 5) письмо царя Димитрия 2-го к нему же и Ласфену (1Мак.11:30-37); 6) письмо Антиоха Младшего к Ионафану (1Мак.1:57); 7) письмо Ионафана к спартанцам (1Мак.12:6-18); 8) письмо спартанского царя Арея к первосвященнику Онии (1Мак.12:20-23); 9) письмо Димитрия 2-го к Симону (1Мак.13:36-40); 10) письмо спартанцев к Симону (1Мак.14:20-23); 11) письмо царя Антиоха к Симону (1Мак.15:2-9); 12) письмо римского консула Левкия к Птоломею (1Мак.15:18-21); и 13) летопись первосвященства Иоанна Гиркана (1Мак.16:24). Это множество письменных памятников, обычно приводимых дословно, заставляет думать, что автор был исторически очень осторожен в своем повествовании. Новое критическое исследование цитируемых автором "писем" заставляет относиться к ним с надлежащим доверием. Их форма показывает подлинность, а естественные отступления могли произойти от двоякого их перевода: с греческого и латинского (письма спартанцев и римлян) на арамейский (язык Маккавейской книги), а потом снова с арамейского на греческий, язык нынешнего перевода книги. Заметна у автора точность в описании событий, например тщательное вычисление войск сражавшихся (1Мак.15:13), павших на войне (1Мак.4:34; 7:32; 11:47); сокровищ и даров (15:31); вооружение слонов (6:37); описание местностей (1Мак.7:45); тщательная хронология по эре Селевкидов. Писатель рассматриваемой книги имеет также себе близкого по времени жизни к описываемой им эпохе ученого тогдашнего историка Иосифа Флавия, пользующегося очень часто его книгой в описании событий Маккавейского периода (Древн. XII и XIII кн.). Как исторический достоверный памятник первую Маккавейскую книгу цитируют: Киприан (1Мак.2:52 = Testim. III, 4, 15, 54), Ипполит (1Мак.2:33 = Толк. на Дан.9:24), Ориген (Соm. Ер. ad Rom. VIII = 1Мак.2:24), Августин (De doctr. christ. II, 8. De civit. Dei. XVIII, 36, 45), Феодорит (Толк. на Дан.8:10; 11:25); Ефрем Сирин (Толк. на Дан.8 гл.); Амвросий Медиоланский (Epist. 40 = 1Мак.1:7; De offlc. 40 = 2:38, 41; 6:43-46; 9:4-10) и другие христианские писатели.

Впрочем, в настоящее время является уже трудно опровержимым общее утвердившееся мнение о некоторых исторических погрешностях рассматриваемой книги, особенно касательно иноземных народов. Так, по 1Мак.1:1 — "Александр, сын Филиппа, Македонянин поразил Дария, царя Персидского и Мидийского и воцарился вместо него прежде над Елладою." По этому замечанию, как будто Дарий (III-й Кодоман, пораженный Александром Македонским) царствовал над Елладою и после него, поразив его, воцарился Александр. Много делается попыток к разъяснению этого "недоумения", но все-таки очень трудно его избежать. В 1Мак.1:6 читаем: "призвал Александр знатных из слуг своих… и разделил им свое царство еще при жизни своей…" И это сказание, хотя и очень распространенное в древности (Ammian Marcellin. XXIII. 6. Mos. Chorens. II, 1 и др.), ныне считается уже ошибочным. В 1Мак.12:6-7: "народ иудейский братьям Спартанцам радоваться… вы (Спартанцы) братья наши"; а также 6:21: "найдено в писании о Спартанцах и Иудеях, что они братья и от рода Авраамова." Ученая литература, созданная этим свидетельством, также не может основательно подтверждать его. И Вигуру ожидает лишь в возможном будущем возможного подтверждения этого свидетельства… Повествование (в 1Мак.8:7-8) о том, что римляне схватили Антиоха Великого живым и заставили платить великую дань, а равно и дальнейшие слова: "страну Индийскую… взяв от него отдали царю Евмению," также считают "противоречащими всем свидетельствам классической истории и неисторичными. В 1Мак.8:15-16 свидетельство о римском сенате, ежедневно собиравшемся в числе 320 членов, и начальствовании над римлянами "одного" человека, также заключает очень много исторических погрешностей. Вообще кажется не к чему отвергать и оспаривать присутствия в книге очень многих исторических погрешностей.

Кроме того, справедливо богословы указывают, как на признак неканоничности книги на отсутствие живой веры в постоянное теократическое общение между еврейским народом и Господом, общение, проникающее всех ветхозаветных канонических писателей. Замечательно, что описываемые здесь благочестивые люди молятся не Богу-Иегове, а небу, и ожидают помощи себе от неба (1Мак.3:19, 60; 4:10, 40, 55; 9:46). Притом, в параллель с такой странной терминологией, заметно полное отсутствие во всей книге употребления имени Бог. Вигуру даже не скрывает, что по лучшим александрийским спискам этой книги в ней ни однажды не употреблено это слово, хотя в менее исправных, латинских, переводах оно встречается, но также не более 3-4 раз (1Мак.3:18; 4:24; 7:37, 41). Из этих двух фактов делают вывод о "нерелигиозности" автора и его книги. Впрочем, против этого довольно распространенного мнения о "нерелигиозности" автора нужно сослаться на άρρητον όνομα (Прем.14:21) и видеть соблюдение этого правила (ср. Прем. Сир.23:9-10: святой вместо Господь). Может быть и автор в духе таргумов (тарг. на Числ.25:19) и талмуда (Aboth. 4, 4. Berach. 2, 5. 7) и греческий переводчик, в духе александрийского иудейства, сами употребляли слово небо в значении слова Иегова-Господь. На это предположение наводят следующие выражения: 1Мак.4:10-11: "возопием на небо, может быть Он умилосердится над нами, вспомянув завет с отцами нашими… и все язычники узнают, что есть Спасающий и Избавляющий Израиля" (ср. 3:60); или: 1Мак.3:50, 57: "громко возопили к небу: святилище Твое попрано"… 1Мак.4:40 — возопили к небу; 4:55 — возопил на небо к Благопоспешившему им… Воззовем на небо, чтоб избавиться нам от врагов наших (1Мак.9:46). Во всех приведенных случаях очевидно слово "небо" употреблено в значении: Господь. В таком же смысле читаем во 2Мак.7:11 — "от неба я получил их и за законы Его не жалею их и от Него надеюсь получить их"; также: во 2Мак.9:20 — воздаю Богу благодарность, возлагая надежду на небо (ср. 3Мак.3:35; 6:30). Таким образом, обвинение в нерелигиозности должно быть снято. Но другие обвинения остаются в силе. Так, в отличие от канонических книг писатель рассматриваемой книги и описываемые им лица не находили среди своих современников богодухновенных мужей, пророков, живых провозвестников воли Божией, считая прекратившимся пророческое служение (1Мак.9:27, 54). Не имея возможности в затруднительных случаях ни сами решить какое-либо дело, ни волю Божию узнать через первосвященника или пророка, иудеи оставляли свое решение до неопределенного будущего времени, "пока прийдет пророк и даст ответ" (1Мак.4:46); или "доколе восстанет пророк верный" (14:41). Очевидно, это была эпоха не только "глада" (Ам.8:10-11), но и полного отсутствия слова Божия (Ос.3:4-5). Не такова была эпоха появления канонических книг, начинавшихся словами: "тако глаголет Господь." В это время Господь уже не глаголал… Не имея таким образом среди себя богодухновенных мужей и не считая свое писание богодухновенным, писатель часто изображает разделяемую и им самим ревность о священных древних книгах. Если Иисус Навин (8:10), Исайя (34:16), и другие богоизбранные мужи (ср. Пс.11:7; 16:4; 32:4; 104:8; 118:16…) дорожили Священными книгами и хранили каждое слово в них, то иудеи эпохи Маккавеев даже охотно шли на тяжкие мучения, чтобы сберечь от поругания и истребления свои Священные книги (1Мак.1:63; 2:48; 12:9…). — Вообще во всем повествовании заметно как будто действие лишь одних предоставленных самим себе иудеев без непосредственного участия Господа: как будто действительно Господь закрылся от них "небом," воля Его сохранялась и возвещалась лишь в "книгах," и не так относился к ним, как при судиях, Давиде, Соломоне и т. п. Не видно также сохранения Господом "семени" жены (Быт.3:15), т. е. Мессии, среди современных евреев. Все это чаяние, столь яркое и жизненное в канонических книгах (2Цар.7:14; 3Цар.2-3; 8-9 глл.), здесь заслонено и заглушено. И никто из богословов не ставит цель этой книги в какую-либо связь с мессианскими чаяниями, хотя описываемые лица не были чужды их (1Мак.4:46; 14:41).

Но указывая и оттеняя существенные отличия рассматриваемой книги от канонических писаний, православный богослов не должен забывать и замалчивать, что по 85 апостольскому правилу "три Маккавейские книги" внесены в число "чтимых и святых" книг. Почему же в частности, первая Маккавейская книга внесена в это число? По суду отцов Церкви, вся книга и все повествования ее проникнуты религиозным воодушевлением (1Мак.2:7-20; 3:18; 4:8). Поучительны любовь и самоотвержение Маккавеев при исполнении ветхозаветного закона (1Мак.1:63; 2:48, 67; 12:9). Ориген восхваляет особенно ревность Маттафии о законе Божием (1Мак.2:24-27 = Соm. in Epist. ad Rom. VIII с.). Святитель Иоанн Златоуст восхваляет всех Маккавеев и их ревность и энергию. Преп. Ефрем Сирин указывает на точное исполнение в изложении истории Маккавеев, в первой Маккавейской книге, пророчеств Даниила (8-й гл.). По суду Киприана Карфагенского слова ее: "не убойтесь слов мужа грешнаго" (1Мак.2:62 = Testim. III, 4. 15. 53), способны возбудить к подвигам всякого читателя. Амвросий Медиоланский прославляет геройский подвиг и самопожертвование Елеазара (1Мак.6:43-46 = De offic. 40), а также и Иуды Маккавея (1Мак.9:10 = ibid. 41). И вообще чтение этой книги чрезвычайно способствует воодушевлению прекрасными и благородными мотивами деятельности, не стесняющимися по-видимому всеми естественными преимуществами господствующего зла и злобою людей. Эта книга, можно сказать, есть идеал борьбы малочисленных, но воодушевленных добрыми целями и идеями героев, с исполинским полчищем, не имеющим ни благородного воодушевления, ни высоких целей и задач в жизни, а лишь преследующим узкие эгоистические расчеты, часто мало ведомые, а тем менее интересные массе народной, ее отдаленных вождей. Для всех начинающих подобную борьбу рассматриваемая книга всегда должна быть настольной, не только в начале таковой борьбы, но и в продолжении ее, при их успехах и неудачах. Правда, такие герои редки, но ими идет мир к лучшему.

Вторая Маккавейская книга.

Вторая Маккавейская книга по описываемому периоду времени и событиям в значительной мере сходна с обозренной первой Маккавейской книгой и разделяется естественно на две части. Первая часть заключает в себе два письма с приглашением египетских иудеев праздновать день очищения храма и с некоторыми историческими сведениями о смерти Антиоха Епифана (2Мак.1-2:19). Вторая часть (2Мак.2:20-15 гл.) содержит извлечение из пяти книг Иасона Киренского, в коем рассказывается о событиях эпохи Маккавеев, из правления Селевка IV и Антиоха Епифана, особенно о гонениях последнего на иудеев (2Мак.2:20-10:9), и из царствования Антиоха V Евпатора и Димитрия I Сотера (2Мак.10:1-15 гл.). Повествования эти также заканчиваются приглашением иудеев на новоучрежденные праздники: обновления храма (2Мак.10:8) и победы над Никанором (15:36). Описываемые здесь события относятся обычно к 175-161 гг. до Р.Х.

Как о первой Маккавейской книге, по вопросу об оригинальном языке, так и о второй мнения исследователей согласны. Эта книга была первоначально написана на греческом языке, как утверждал еще Иероним, не только на основании предания, но и языка ее (Prol. gal.). Встречающиеся в ней гебраизмы объясняются еврейской национальностью автора. Еврейский "отечественный" язык: мучеников (2Мак.7:8, 21, 27), воинов (2Мак.12:37; 15:29) — иудеев палестинских, — чужд автору и его первоисточникам. На греческом же языке, несомненно, написана была и подробная история Иасона Киренского, так как судя по его происхождению (город Кирены), он принадлежал к иудеям-еллинистам, употреблявшим греческий язык. Время происхождения книги, по общему мнению, не может совпадать с описываемой эпохой, а гораздо позднее, но не позже завоевания Иудеи римлянами (ок. 70 г. до Р.Х.), так как Иерусалим, по словам автора, оставался во власти евреев (2Мак.15:37) во все время его жизни. Если же автор не говорит о позднейших событиях предпоследнего и последнего веков до Р.Х., то потому, что у Иасона об них не говорилось, да и желаемой им "приятности" для читателей не было бы в его истории (2Мак.15:38-39). Впрочем, появившись до Р.Х., эта книга сделалась известна в литературе не скоро. Находят нерешительные следы знакомства с нею у Флавия (Древн. XII, 5, 1, 5; 9, 7; 10, 1) и Филона (Quod omnis probus. liber. §13). В новозаветных книгах ясного знакомства с этою книгою не видно. Впервые о ней встречается ясное упоминание как о "Маккавейской книге" в христианской письменности в 85 Апостольском правиле ("три книги Маккавейские"), у Климента Александрийского (Strom. V, 14: цит. из 1, 10). От этого же времени сохранился древний латинский до-Иеронимовский перевод сей книги. На основании этого позднего известия, новые смелые ученые относят ее происхождение к христианской эре и видят в повествовании о мучениках и их вере в воскресение (2Мак.7 гл.) следы христианского влияния. Не увлекаясь этим крайним мнением, несогласным с вышеприведенным свидетельством о самостоятельности и независимости иудеев, невозможной в эпоху христианства, мы согласны с большинством более сдержанных исследователей признавать дохристианское происхождение этой книги в предпоследнем веке до Р.Х. Личность писателя вполне неизвестна. Место жительства его, по неточности его географии и изящному греческому языку, указывают в Египте. Первоисточники его: 2 письма к египетским иудеям о праздниках (2Мак.1:1-10 и 1:10-2:19) и сочинение Иасона Киренского (2Мак.2:20-15:27) — также к предпоследнему веку до Р.Х. относятся. Некоторые думают, что и эти первоисточники составлены в Египте, а не в Палестине, и таким образом и первоисточники и их компиляцию усваивают египетским иудеям. Конечно, это предположение не бесспорно.

Текст книги в более тщательном виде сохранился в александрийском списке перевода LXX и в Венетском кодексе. В ватиканском и синайском списках нет этой книги. Древний латинский италийский перевод составлен с греческого текста. Сирский перевод составлен с этого же текста, но не очень исправно.

Об историческом авторитете обозреваемой книги мнения некатолических ученых вполне согласны. Прежде всего первоисточники автора — письма о праздниках (2Мак.1-2, 19), — говорят, ложно приписываются палестинским иудеям, составлены в Египте, по-гречески, с нередким уклонением от истины. Иасон Киренский (2Мак.2:20-15) в своей истории также более был риторичен, чем историчен. А потом и у автора книги далеко не все исторично. Так, еще митр. Филарет говорил: "вторая, или другая Маккавейская книга составлена из книг Иасона Киренского с такою вольностью, которая обнаруживает пристрастие к иудеям и затмевает истину." В своей Библейской Истории митр. Филарет приводит не мало доказательств справедливости такого приговора. Таково свидетельство о возобновлении храма и жертвенника через три года после их осквернения (2Мак.10:3), а по первой Маккавейской книге оно было через два года (2Мак.10:3 = 1Мак.4:52). Свидетельство второй Маккавейской книги Филарет признает "темным и несправедливым". Повествование ее о смерти Антиоха Епифана, по его мнению, противоречит как свидетельствам первой Маккавейской книги (6:11-16) и Флавия (Древн. XII, 9), так и самой себе: по 1:13-17 он убит был жрецами за покушение ограбить храм Нанеи (или Дианы), а по 9 главе умер от червей и выпадения внутренностей и чрева. Письма Антиоха и римлян к иудеям (2Мак.11:22-38), по мнению митр. Филарета, странны и "непонятны" по своим хронологическим датам: они помечены 148 годом (эра Селевкидов) и месяцем ксанфиком (счет и название Македонское). Пишет в 148 году (эры Селевкидов) Антиох Евпатор, по смерти отца — Антиоха Епифана (11, 23), а между тем Антиох Епифан умер в 149 году (1Мак.6:16). Повествование рассматриваемой книги (2Мак.14:24-25) о супружестве Иуды Маккавея "невероятно". Несогласно с ветхозаветными воззрениями хвалебное и сочувственное описание автором самоубийства Разиса (2Мак.14:37-46). В заключение своих отдельных критических замечаний, митр. Филарет произносит общий нелестный суд об этой книге: "в заключение своего повествования писатель или лучше сократитель сей истории (т. е. сочинения Иасона Киренского) сам признается, что он в своей книге мешает вино с водою" (15, 39). Вероятно, Преосвященный здесь разумеет произвольное обращение с книгами Иасона и частое добавление фантастическими или народно-легендарными измышлениями исторических Иасоновых сказаний. К этим замечаниям можно добавить, что новые ученые признают совершенно "невозможною" гармонию в хронологии 2 Маккавейской книги с первою. Одно из приведенных возражений имеет ответ у Вигуру: противоречивые повествования о смерти Антиоха (1Мак.6:11-16; 2Мак.1:3-17; 9:1-29) Вигуру примиряет тем соображением, что здесь разумеются два Антиоха: Антиох III Великий, умерший при разграблении храма Нанеи (2Мак.1:13-17), и Антиох IV Епифан, умерший после покушения ограбить храм, от внутренней желудочной болезни (1Мак.6:11-16; 2Мак.9 гл.). Но при этом кажущемся разрешении, повторявшемся в католической литературе довольно давно (Шольц, Вельте и др. Grimm. 1. с. 413 s.), все-таки остается недоумение: по 1 Мак. книге Антиох Епифан пытался ограбить храм в Еламаисе (6:1), а по 2 Мак. книге он хотел ограбить храм в Персеполе (9:2). Хотя и пытались некоторые смелые католические ученые (Серарий, Санктий, Корнелий а Ляпиде) отождествить Елимаис с Персеполем, но попытка, по общему мнению, довольно неудачна и ныне не повторяется и Вигуру умолчана. И другие обстоятельства в том же повествовании противоречивы: по 1 Мак. книге Антиох огорчился, услышав о поражении Лисия, и помер (1Мак.6:5-16), а по 2 Мак. книге он услышал о поражении Никанора и Тимофея (2Мак.9:3), а Лисий был назначен уже по смерти его Антиохом Евпатором (10:11). Так, и вообще, если подробно сличать текст 1Мак.6 гл. и 2Мак.9 гл., то найдем и тут массу противоречий. А потому современные протестантские ученые не уверяются доводами Вигуру и других католических ученых и находят во всех трех повествованиях речь об одном и том же Антиохе Епифане, только спутанную и противоречивую. Из других возражений Вигуру касается лишь похвального описания самоубийства Разиса, как "похвалы непоколебимой приверженности Разиса к религии своих отцов". Но кажется очевидно, что этот довод мало убедителен и подобное прославление самоубийства нигде в канонических книгах не может найти себе параллели. Другие возражения митр. Филарета опущены у Вигуру. Соглашаясь со всеми изложенными митрополитом Филаретом возражениями, можем пополнить, что в современной западной литературе приводится гораздо большее количество их. Например, правление Лисия по 2Мак.10 гл. приурочивается к эпохе Антиоха Евпатора, а по 1Мак.5 гл. к эпохе Антиоха IV Епифана. Последнее более достоверно. Филипп, по 1 Мак. (6:14-15), друг Антиоха Епифана и воспитатель его сына Антиоха Евпатора, по 2 Мак. (9:29) тотчас по смерти Епифана убегает от своего воспитанника в Египет, боясь его (неведомо за что) преследования. Впрочем, по дальнейшему повествованию (2Мак.13:23), он все-таки был правителем Антиохии. И по всему повествованию 2 Мак. книги (10-14) Евпатор остается по смерти отца вполне возрастным, полноправным царем, а не "малолетним сыном," подчиненным опекуну и воспитателю, как по 1 Мак. книге (6:15). Но по обычаю этой книги не раз встречается наименование "επί τροπος — опекун" (2Мак.13:2; 14:2) Евпатора в приложении, впрочем, к Лисию (а не к Филиппу, как говорится в 1Мак.6:14-15). Это наименование ясно указывает на малолетство Евпатора, хотя и несогласное с 2Мак.10:11; 11:14, 18, 22 и др. — Очень трудно католическим ученым разъяснить обычное у автора противоречивое повествование о военачальнике Тимофее, убитом иудеями в Газаре (10:37), а потом снова "не много времени после" воюющем с ними, попадающем в плен, отпускаемом из него, и т. п. (2Мак.12 гл.). Конечно, "могло быть два соименника," но много в этом "невероятного," а "очень вероятно," что одно лицо разумеется, только спутанно излагается история его (Гроций, Эвальд, Вернсдорф, Гримм и др.). Очень подозрительны громадные цифры войск: 9 тысяч (2Мак.8:24), 20 тысяч (8:20), 20 тысяч (40:31), 12 тысяч (11:11), 10 тысяч, 30 тысяч (12:23), 25 тысяч (12:26) "и еще 25 тысяч" (12:28) и т. п. Озеро в 2 стадии "наполнено кровью" (12:19). И вообще исторических погрешностей в этой книге, в значительном числе происшедших от заметного желания и самого Иасона и его "сократителя" прославить еврейский народ, чрезвычайно много во всех отношениях. С этой стороны достаточно кажется прочитать две-три главы, чтобы убедиться в суетности католических попыток доказать непоколебимый исторический авторитет ее. Трудно поверить повествованию о том, что Иеремия "повелел следовать за ним скинии и ковчегу, когда он всходил на гору (Нево)… и пришед туда, нашел пещеру, и внес туда скинию, ковчег, жертвенник кадильный" (2Мак.2:4-5)… Много и других подобных повествований здесь есть, осужденных еще некогда митр. Арсением (3:25-26; 5:1-3; 10:29-30…).

Но далеко несправедливо было бы все повествования книги отвергать. Много в них и истинных сказаний. Например, прославляемое Православной Церковью с давнего времени, мученичество Елеазара, семи братьев и матери их Соломонии (6:18-7:42), должно признать исторически достоверным. И многие другие повествования, стоящие в согласии с 1 Мак. книгою и древними историческими свидетельствами, должны пользоваться полным доверием. Но, согласно вышеупомянутому 85 апостольскому правилу, как "чтимая и святая," рассматриваемая книга имеет значение преимущественно нравоучительное и вероучительное. Христианские богословы обращали внимание на учение этой книги о творении мира "из ничего — εξ ουκ oυτών" — 7:28 (Ориген. О началах. 11, 1. 5. Соm. in Iohan. Ι, с. 18). Затем, здесь очень ясно раскрывается учение о воскресении мертвых и древняя вера в него иудеев (2Мак.7 гл.; 12:44-45; 14:44). Здесь изложен очень ясный пример и дано историческое доказательство молитвы умерших за живых: видение Иеремии и Онии, молившихся за иудеев (15:12-17). Ориген обращал внимание и цитировал это место (Соm. in Iohan. t. XIII). Здесь же дан первый исторический пример действенности молитвы живых за умерших (12:39-45). Здесь представлено много примеров непоколебимой веры и надежды на Бога, не посрамляющей надеющихся людей (2Мак.1:8-29; 2:17; 3:15, 22, 33-35; 8:18, 27). Много поучительных примеров и явного Божия наказания грешников, например Иасона (5:7-10), Епифана (9:5-28), Менелая (13:6-8), Никанора (15:32-35). Особенно же, как выше замечено, прославленное всеми древними православными отцами Церкви и позднейшими проповедниками и внесенное Православной Церковью в ежегодное церковное воспоминание (1 августа) мученичество Елеазара, семи отроков и их матери (2Мак.6:18-7:42) — на все времена останется для всех борцов за истинную веру чтением, воодушевляющим на их мученичество. По мнению бл. Августина "все три Маккавейские книги внесены в канон (западной церкви) главным образом по нахождению в них высоконазидательного повествования о мученичестве за веру в истинного Бога семи братьев Маккавеев" (О граде Божией. Кн. 18, гл. 36). Св. Киприан Карфагенский много раз в поучение и для воодушевления христиан цитирует седьмую же главу (Ер. LXVI. Testim. adv. Iud. 1, 2). Особенно же прославляют описанные в этой главе подвиги Иоанн Златоуст, Григорий Богослов и Ефрем Сирин, в своих "Похвальных словах Маккавеям." Позднее: Иоанн Дамаскин и Косма Майумский в принятых Православной Церковью песнопениях воспевают их подвиги.

 

Третья Маккавейская книга.

Содержание этой книги показывает полное несоответствие книги с названием ее. Последнее дано ей, может быть, по местоположению ее в некоторых греческих списках Библии, после Маккавейских книг. На самом деле, содержание этой книги не имеет ничего общего ни с эпохой, ни с лицами маккавейского времени. Она повествует о намерении египетского царя Птолемея Филопатора (221-204 гг. до Р.Х.), во время похода в Сирию, войти во святое святых Иерусалимского храма, намерении, за осуществление коего дерзкий царь был поражен Господом (3Мак.1-2 глл.). Разгневанный этой неудачей Птоломей задумал, по возвращении в Александрию, излить свою месть на египетских иудеев, приказал собрать их со всех городов и сел в Александрию и здесь перетоптать слонами. Иудеи были отовсюду собраны (3-4 глл.). Но намерение царя трижды оставалось без исполнения: в первый раз он очень долго проспал, во второй раз помешался в рассудке и забыл о повелении, а в третий слоны были остановлены ангелами и возвращены на своих погонщиков, а царь поражен телесной слабостью (5-6 глл.). Видя в этом чудесную защиту иудеев Господом, царь оставил свое намерение и, угостив их, распорядился всем им возвратиться по местам жительства (7 гл.).

Эта книга написана на греческом языке и сохранилась в оригинальном тексте, преимущественно в александрийском списке и в Венетском кодексе перевода LXX; а в ватиканском и синайском списках нет ее. В некоторых списках Лукиановой рецензии (№№ 19, 62, 64, 93) находится эта книга, хотя с корректурами. Существует древний сирский перевод при Пешито, но сделанный свободно. В Вульгате этой книги нет и католическими богословами она не всегда обозревается. В западных изданиях Библии эта книга появляется лишь с XVI-гo века, с Комплютенской полиглотты. О месте и времени происхождения книги и личности ее писателя определенных сведений можно дать немного. Судя по содержанию и языку, все думают, что эта книга — произведение египетского иудея и написана в Александрии, так как обнаруживает знакомство с этим городом и жизнью евреев в Египте (3Мак.4 и 7 глл.). Личность писателя вполне неизвестна. Время его жизни определяют преимущественно по цели его произведения: ободрить иудеев и предотвратить их уныние в ожидании — и после — вступления языческих правителей в святилище Иерусалимского храма. Преимущественно указывают два таковых случая: вступление Помпея (64 г. до Р.Х.) и Калигулы (40 г. по Р.Х.) с их вещественными знаками, знаменами римскими и столбами-статуями. Конечно основание — не особенно крепкое и непоколебимое, так как цель эта самими же учеными приписывается писателю рассматриваемой книги. А он сам желал лишь изложить повод для обще-иудейского праздника и устройства памятника (3Мак.7:18). Свидетельства о существовании этой книги появляются не рано, уже в христианской литературе: в 85 Апостольском правиле упоминаются "три книги Маккавейские," затем Феодорит определенно говорит о том, чему "учит нас третья Маккавейская книга" (Толк. на Дан. XI, 7), в Синопсисе Афанасия она упоминается, но как "спорная — αντιλεγόμενα," у Никифора, патр. Константинопольского, также к спорным отнесена (Stychom. M. 100, 105). Иосиф Флавий не знал ее и аналогичное событие — гонение на египетских иудеев приписывает другому царю, Птоломею Фискону (Прот. Аппиона. Дополн. 2, 5). У иудеев она не известна и не сохранилась ни в хагадических, ни в мидрашистских, ни в таргумических памятниках. Остается, стало быть, думать, что к эпохе появления христианских памятников эта книга уже существовала, появившись может быть во II в. до Р.Х. Общепризнанно в современной ученой литературе, что начало книги утрачено, потому что в 1 главе (1-2 стт.) есть ясные ссылки на него и "недоумения".

Об историческом авторитете этой книги современные западные ученые очень невысокого мнения, которое не чуждо и древности и русским богословам. Еще христианский историк Филосторгий отвергал историчность этой книги в ее повествованиях о чудесах (Fotius. Biblioth. cod. 40). Митр. Филарет, в своей Библейской Истории, признавая заслуживающим доверия главное описываемое здесь событие — грозившее иудеям истребление от Птолемея Филопатора и чудесное их спасение, находил не мало "прикрас излишних" в повествованиях IV главы. Подтверждение упомянутому главному событию митр. Филарет находил в сказании Евсевия об истреблении 60 тысяч евреев — и Поливия о мятеже подданных Птоломея, по возвращении его из Сирии. Современные западные ученые находят историчным, подтверждаемым всеми памятниками, лишь начальное повествование о сражении Птоломея Филопатора с Антиохом III (3Мак.1:1-5) и общую характеристику первого, как человека сладострастного, любившего пиры и попойки (ср. 4:13; 5:2, 9, 24 = Iustin. XXX, 1. 8). Остальному же повествованию не придают веры. Главным образом, говорят, несообразно с историей описываемое здесь собрание всех иудеев (до миллиона) в Александрию и истребление их слонами (6 гл.). Александрия в это время была центром общего образования, местом процветания разных отраслей наук и философии, местом, в которое стекались искатели истины со всех концов тогдашнего цивилизованного мира. Цари ее, Птолемеи, завели и поддерживали единственную в древнем мире знаменитую Александрийскую библиотеку, покровительствовали наукам и искусствам, окружали себя учеными. При их пособии составлен был перевод LXX толковников и помещен в ту же библиотеку. Как возможно, справедливо спрашивают, ожидать от Птоломея Филопатора такого приказа и исполнения его, собрания в Александрию до миллиона иудеев и начатого было истребления их? А еще страннее, говорят, факт молчания всех историков этого времени о таком громадном небывалом событии. Тем более странно таковое молчание со стороны иудейских историков, так как, по свидетельству автора, у египетских иудеев был учрежден особый праздник "и поставили памятник в постоянное воспоминание этого события" (3Мак.7:17-18). Однако ж ни о празднике, ни о памятнике сведений у иудеев не сохранилось… В частности о Птоломее Филопаторе сведения древности имеются очень благоприятные: он получил образование немалое в духе того времени, проявил немало знаков любви к своему царству и назван Филопатором в смысле особой чести и похвалы (на монетах и на памятнике розеттском этот титул есть). Сохранившиеся о нем исторические сведения делают очень мало вероятным описываемый в книге жестокий поступок его с иудеями, особенно как он описывается "не без прикрас" в 4-й главе. — Очень странное впечатление производит описание в книге некоторых чудес. Например, "по действию промысла небесного" не доставало у египетских писцов хартий и письменных тростей для переписи всех иудеев (4:15-16). Да и к чему нужна была эта перепись, когда всех их хотели истребить? Переписать не могли в 40 дней и ночей (4:12), а перевязали всех в одну ночь (5:3, 9). Что легче и скорее сделать?.. Продолжительный сон и странные перемены в мыслях Филопатора (5:6, 8, 18-22) также мало правдоподобны и не имеют себе параллелей в канонических повествованиях о чудесах. Зачем нужно было непременно всех иудеев со всех городов и сел свозить в Александрию и увозить отсюда (3Мак.4:8-9; 7:15), а не на месте их жительства подвергать казни (ср. Есф.3:13)? Вообще в книге очень много признаков неисторичности. Множество явных противоречий автора собственным повествованиям: например, вторичное связывание уже скованных иудеев (5:3 = 3:18; 4:8); иудеи были все собраны, связаны и пр. (4:5-6), а потом они же в Александрию сходились посмотреть на своих одноплеменников (6:10). По 3Мак.3:22 — все иудейское имущество должно быть "истреблено, опустошено, выжжено," а по 7:19 — они опять получают его по какой-то "описи" (точно от опекуна наследники!).

Что касается полезности и назидательности повествований третьей Маккавейской книги, как "чтимой и святой," то можно не мало сих достоинств находить в ней. Такова, например, геройская по содержанию обличительная речь к Птолемею старца-священника Елеазара (3Мак.6:1-14).

Многие молитвы иудеев, излагаемые здесь, выражают или смиренную покорность воле Божией, наказующей их за грехи (1:13-25; 5:33-36), или непоколебимую надежду на помощь Его и спасение их от угрожающей опасности (5:4, 16). Полна веры и упования на Бога молитва первосвященника Симона перед входом в Иерусалимский храм Птоломея: Господи, Господи, Царю небес и Владыка всякого создания, Святый во святых, Единовластвующий, Вседержитель, призри на нас… Ибо Ты все создавший и всем управляющий Праведный Владыка: Ты судишь тех, которые делают что-либо дерзостно и с превозношением… Ты верен и истинен. Вот мы, Святый Царь, за многие и великие грехи наши бедствуем, изнемогли от скорбей, оставь грехи наши, отпусти неправды наши, яви милость Твою в час сей, скоро да предварят нас щедроты Твои, дай хвалу устам упадших духом и сокрушенных сердцем, даруй нам мир (3Мак.2:1-15). Кажется, в христианском богослужении подобная молитва и то очень уместна и может быть сердечно влиятельна и умилительна.

Может быть подобные отделы из этой книги имелись в виду в Апостольских Правилах и за них эта книга назначалась для чтения христианам, при безразличном отношении к месту и времени их произнесения в историческом повествовании книги. На них и современный православный богослов и всякий православный читатель книги должен сосредоточивать свое внимание.

Специальных изданий текста Маккавейских книг не существует в западной литературе, кроме общих на неканонические книги.

Экзегетических трудов на Маккавейские книги, как в древности, так и в новое время было немного. В отеческий период было лишь несколько гомилий: Григория Богослова (М. 35 t. по рус. пер. 2 т.), Григория Нисского (В. Чт. VII, 149), Иоанна Златоуста (М. 50 t. по рус. пер. 3 т.), Августина (М. 39 t.), и преимущественно на 2Мак.7 гл. — в похвалу "мученикам Маккавеям."

В новое время: Gillet. Les Machabйes. Par. 1860. Patrizi. De consensu utriusque libri Maccabaeorum. 1856 (Библиологич. — апологетич. исслед.). Scholz. Die Bьcher d. Makkabaer ьbersetzt und erklдrt. 1835 г. Keil. Com. ьber die Bьcher d. Makkabaer. Leipz. 1875 г. Faerweater and Blach. The flrst book of Maccabees. 1897 г. Niese. Kritik d. beiden MakkbaerBьcher nebst beitragen z. Geschichte d. Makkabaischen Erhebung. 1900 г. Маккавейские книги обозреваются также в вышеупомянутых общих на неканонические книги комментариях: Гримма, Цоклера, Бисселя, Кауча. В русской литературе нет монографий экзегетических. Священно-исторические сведения об эпохе Маккавейских книг излагаются в статьях Побединского-Платонова: Состояние иудеев после Неемии при персидских царях, потом под властию Александра Македонского и его преемников, царей египетских и персидских. Душеполезное Чтение. 1874, II и III. Ревиля: Иудейский народ под управлением Асмонеев и Иродов по современным иудейским памятникам. Правосл. Обозр. 1868. февраль.

 







Rambler's Top100